Опыт прочтения строфы И.А. Бродского «Входит некто православный…

лПЗДБ ДЧБ ЗПДБ ОБЪБД С ПВЯСЧЙМ УЧПЕНХ ОБХЮОПНХ ТХЛПЧПДЙФЕМА, ЮФП Ч ЛБЮЕУФЧЕ ДЙРМПНОПК ТБВПФЩ С УПВЙТБМУС РЕТЕЧЕУФЙ УФЙИПФЧПТЕОЙЕ йПУЙЖБ вТПДУЛПЗП "рТЕДУФБЧМЕОЙЕ", ПО ХМЩВОХМУС НОЕ ФБЛ ЦЕ, ЛБЛ ФЩ ХМЩВБЕЫШУС РУЙИЙЮЕУЛЙ ВПМШОПНХ ЮЕМПЧЕЛХ, ЛПФПТЩК ТБУУЛБЪЩЧБЕФ П ФПН, ЛБЛ ПО ДПЧПМШОП ЮБУФП ПВЭБЕФУС У ЦЙФЕМСНЙ РМБОЕФЩ нБТУ. лПОЕЮОП, ТЕБЛГЙС НПЕЗП ТХЛПЧПДЙФЕМС ВЩМБ ЧРПМОЕ ПРТБЧДБОБ: "рТЕДУФБЧМЕОЙЕ" РТЕДУФБЧМСЕФ УПВПК ПДЙО ЙЪ УБНЩИ ОЕДПУФХРОЩИ ФЕЛУФПЧ РПЬФБ, ЛПФПТЩК ЙЪЧЕУФЕО ФЕН, ЮФП ЕЗП ОЕ ЙОФЕТЕУХЕФ ТБЪЗМБДЙФШ ЛПЕ-ЛБЛЙЕ ФТХДОПУФЙ ТБДЙ ДПМЗПЦЙФЙС ЕЗП ЮЙФБФЕМЕК. с ХЦЕ УФП ТБЪ (ЙМЙ ВПМШЫЕ) РЕТЕЮЙФБМ ЬФП УФЙИПФЧПТЕОЙЕ, ЙОПЗДБ У РПНПЭША УЧПЙИ ТХУУЛЙИ РТЕРПДБЧБФЕМЕК Й ДТХЪЕК. лТПНЕ ФПЗП, ЮФП ПОЙ ЧЩУЛБЪБМЙ УЧПЙ НОЕОЙС, ЮФП ПО УПЫЕМ У ХНБ, ПОЙ ЧУЕ ВЩМЙ ЧЩОХЦДЕОЩ РТЙЪОБФШУС Ч ФПН, ЮФП ЙН ДБЦЕ ФТХДОП УЛБЪБФШ, ЛБЛПК ЙНЕООП УНЩУМ УЛТЩЧБЕФУС Ч ЛБЦДПН УМПЧЕ, Ч ЛБЦДПК УФТПЛЕ. фЕН ВПМЕЕ, ЛПОЕЮОП, ДМС ЙОПУФТБООПЗП ЮЙФБФЕМС. ч ПФМЙЮЙЕ ПФ РТБЛФЙЮЕУЛЙ ЧУЕИ РТЕДЩДХЭЙИ УФЙИПЧ вТПДУЛПЗП, "рТЕДУФБЧМЕОЙЕ" ЙНЕЕФ УЧПЕК ГЕМША ПРЙУБОЙЕ УПЧЕФУЛПК ТЕБМШОПУФЙ ЙЪОХФТЙ УБНПЗП ТХУУЛПЗП СЪЩЛБ. уМПЧБ ЬФПЗП УФЙИПФЧПТЕОЙС УБНЙ РП УЕВЕ РПЛБЪЩЧБАФ, ЛБЛ УПЧЕФУЛПЕ РТЕДУФБЧМЕОЙЕ НЙТБ ТБЪТХЫЙФЕМШОЩН ПВТБЪПН ЧМЙСМП ОБ ОТБЧУФЧЕООПУФЙ Й СЪЩЛ ТХУУЛПЗП ОБТПДБ, ДБЦЕ ЛБЛ ЛМБУУЙЛЙ ТХУУЛПК МЙФЕТБФХТЩ Ч ОЕЛПФПТПК УФЕРЕОЙ ВЩМЙ ЪБУФБЧМЕОЩ РПДЮЙОЙФШУС ЙДЕБМБН ЛПННХОЙЪНБ. ч ЬФПН ЦЕ УФЙИПФЧПТЕОЙЙ НЩ УМЩЫЙН, ЛБЛ МАДЙ ВЩМЙ УОЙЦЕОЩ ДП ВЕЪМЙЮОПЗП УПУФПСОЙС ЮЕТОПК НБУУЩ, Й ЧПРТЕЛЙ ЧУЕНХ ЬФПНХ ЙИ ПФЪЩЧЩ ОБ РТПЙУИПДСЭЕЕ УМХЦЙФ УМБВЩН ЧЙДПН РТПФЕУФБ РТПФЙЧ ЬФПК ЮХЫЙ, ЛПФПТХА ЙУРПЧЕДХАФ УФПСЭЙЕ ОБ ФТЙВХОЕ ЧПЦДЙ.

лПОЕЮОП, СЪЩЛПЧПЕ ТБЪЧЙФЙЕ РПДПВОПЗП ТПДБ ОЙЛПЗДБ ОЕ РТПЙУИПДЙМП Ч БОЗМЙКУЛПН СЪЩЛЕ Й ФЕН УБНЩН ЧПЪОЙЛБЕФ ЧПРТПУ П РЕТЕЧПДЙНПУФЙ "рТЕДУФБЧМЕОЙС". лБЛ НПЦОП РЕТЕДБФШ ФХ ТЕБМШОПУФШ, ЛПФПТБС РТПУФП ОЕ УХЭЕУФЧПЧБМБ - ОЕ ФП ЮФП Ч ЙУФПТЙЙ ДТХЗПК ЛХМШФХТЩ, Б Ч ЕЕ СЪЩЛЕ. й Ч ФП ЦЕ ЧТЕНС, ЛБЛПК ОПУЙФЕМШ БОЗМЙКУЛПЗП СЪЩЛБ ОХЦДБЕФУС Ч РЕТЕЧПДЕ ФБЛПЗП УФЙИПФЧПТЕОЙС? еУМЙ БНЕТЙЛБОУЛЙК ЮЙФБФЕМШ ИПЮЕФ РПОСФШ, ЮФП ЙНЕООП УМХЮЙМПУШ Ч тПУУЙЙ Ч 20-Н ЧЕЛЕ, ПО НПЦЕФ УРТБЧЙФШУС У ГЕМПК ВЙВМЙПФЕЛПК ХЦЕ РЕТЕЧЕДЕООЩИ У ТХУУЛПЗП ЛОЙЗ; Б ЕУМЙ ЕЗП ЦБЦДБ ЪОБОЙС РТЕЧЩЫБЕФ ЬФЙ РТЕДЕМЩ, ПО НПЦЕФ ЪБОСФШУС ЙЪХЮЕОЙЕН ТХУУЛПЗП СЪЩЛБ Й, Ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ, РТПЮЕУФШ РПДМЙООПЕ УФЙИПФЧПТЕОЙЕ. вЩФШ НПЦЕФ, ЬФПК ТЕБМШОПУФЙ, ЛПФПТБС ПЪЧХЮЕОБ Ч "рТЕДУФБЧМЕОЙЙ", УХЦДЕОП ПУФБФШУС ОБ ТПДОПН СЪЩЛЕ. дБЦЕ УБН ЖБЛФ, ЮФП вТПДУЛЙК, ЛПФПТЩК ДПЧПМШОП ЮБУФП ЪБОЙНБЕФУС РЕТЕЧПДПН УЧПЙИ РТПЙЪЧЕДЕОЙК, ОЕ ЧЪСМУС РЕТЕЧЕУФЙ ЬФП УФЙИПФЧПТЕОЙЕ, РПДФЧЕТЦДБЕФ ФП МЙ ЕЗП ОЕРЕТЕЧПДЙНПУФШ, ФП МЙ ВЕУРПМЕЪОПУФШ ФБЛПЗП ЪБДБОЙС.

ъБЮЕН, - ЙМЙ, ФПЮОЕЕ ЗПЧПТС, ДМС ЛПЗП РЕТЕЧЕУФЙ? нПК ПФЧЕФ ОБ ЬФПФ ЧПРТПУ - МЙЮОЩК: ДМС НЕОС РЕТЕЧПД - ЬФП ЧЙД ЮФЕОЙС. гЕМШ МАВПК ЖПТНЩ ЮФЕОЙС - ЛБЛ-ФП ДПУФЙЮШ УХЭОПУФЙ РТПЙЪЧЕДЕОЙС, РПОСФШ, ЮФП УФПЙФ НЕЦДХ Й ЪБ УФТПЛБНЙ. ьФП УЧСЪБОП У УБНПК ЗМБЧОПК ПУПВЕООПУФША МАВПЗП РТПЙЪЧЕДЕОЙС МЙФЕТБФХТЩ ЧЩУПЛПЗП ТБОЗБ. лБЛ РЙЫЕФ ОЕНЕГЛЙК ЛТЙФЙЛ чБМШФЕТ вЕОШСНЙО Ч УЧПЕН ВМЙУФБФЕМШОПН ЬУУЕ "ъБДБЮБ РЕТЕЧПДЮЙЛБ": "юФП ЙНЕООП ЗПЧПТЙФ РТПЙЪЧЕДЕОЙЕ МЙФЕТБФХТЩ? юФП ПОП РЕТЕДБЕФ? пОП ТБУУЛБЪЩЧБЕФ ПЮЕОШ НБМП ФЕН, ЛФП ЕЗП РПОЙНБЕФ. еЗП УХЭЕУФЧЕООПЕ УЧПКУФЧП - ОЙ ЧЩУЛБЪЩЧБОЙЕ, ОЙ РЕТЕДБЮБ ЙОЖПТНБГЙЙ". ч ДБООПН УМХЮБЕ, ЮЙФБС "рТЕДУФБЧМЕОЙЕ", НЩ ОЕ РТЙУХФУФЧХЕН ОБ ХТПЛЕ УПЧЕФУЛПК ЙУФПТЙЙ Й ЛХМШФХТЩ, ИПФС УФЙИПФЧПТЕОЙЕ РЕТЕОБУЩЭЕОП РЕТУПОБЦБНЙ, УПВЩФЙСНЙ, ТЕБМЙЕК ЬФПК ЬРПИЙ. нЩ УМЩЫЙН РТЙЮЙФБОЙЕ, РМБЮ ИПФС ВЩ ПДОПК ДХЫЙ, ЛПФПТБС - ЧПУРПНЙОБС ЧУЕ, ЮФП ПОБ РЕТЕЦЙМБ - РЩФБЕФУС ПФМЙФШ ЬФЙ УФТБДБОЙС Ч УМПЧЕУОЩК ЧЙД. чП ЧУСЛПН УМХЮБЕ, ЛПЗДБ НЩ ЮЙФБЕН МАВПЕ РТПЙЪЧЕДЕОЙЕ ЙЪСЭОПК УМПЧЕУОПУФЙ, ДБЦЕ ВЕЪ ЧУСЛПЗП ОБНЕТЕОЙС РЕТЕЧЕУФЙ У ТХУУЛПЗП ОБ БОЗМЙКУЛЙК, У БОЗМЙКУЛПЗП ОБ РПМШУЛЙК, НЩ РЕТЕЧПДЙН У ФПЗП СЪЩЛБ, ОБ ЛПФПТПН ОБРЙУБОП РТПЙЪЧЕДЕОЙЕ, ОБ ОБЫ ПВЭЙК ТПДОПК СЪЩЛ, СЪЩЛ ДХЫЙ. ьФПФ СЪЩЛ НЩ ДБЧОЩН-ДБЧОП ЪБВЩМЙ - РТЙ ПВТХЫЕОЙЙ чБЧЙМПОУЛПК ВБЫОЙ. нЩ ХМБЧМЙЧБЕН ЬИБ, УМЕДЩ ЬФПЗП СЪЩЛБ Ч УФЙИБИ, Ч ТБУУЛБЪБИ ЧЕМЙЛЙИ РЙУБФЕМЕК, Ч ФПН ЮЙУМЕ - вТПДУЛПЗП.

лБЛ ЗПЧПТЙФ вЕОШСНЙО Ч ЧЩЫЕХРПНСОХФПН ЬУУЕ: "мАВПК РЕТЕЧПД, ЛПФПТЩК ОБНЕТЕО ЙУРПМОЙФШ РЕТЕДБАЭХА ЖХОЛГЙА, ОЕ НПЦЕФ ОЙЮЕЗП РЕТЕДБФШ ЛТПНЕ ЙОЖПТНБГЙЙ. ьФП ПФМЙЮЙФЕМШОЩК РТЙЪОБЛ РМПИЙИ РЕТЕЧПДПЧ". й ЛБЛБС ЗМБЧОБС ЪБДБЮБ РП НОЕОЙА вЕОШСНЙОБ? "ъБДБЮБ РЕТЕЧПДЮЙЛБ - ЬФП ПУЧПВПДЙФШ Ч ТПДОПК СЪЩЛ ФПФ ЮЙУФЕКЫЙК СЪЩЛ, ЛПФПТЩК ПЛПМДПЧБО ДТХЗЙН СЪЩЛПН, ПУЧПВПДЙФШ ФПФ СЪЩЛ, ЪБЛМАЮЕО Ч ФАТШНЕ РТПЙЪЧЕДЕОЙС, РХФЕН РЕТЕУПЪДБОЙС ЬФПЗП РТПЙЪЧЕДЕОЙС".

с ИПЮХ УЕКЮБУ УДЕМБФШ НБМЕОШЛПЕ ПФУФХРМЕОЙЕ, ЮФПВЩ ЙММАУФТЙТПЧБФШ, ЛБЛ ПВУФПЙФ ДЕМП У РЕТЕЧПДПН ОБ НПЕК ТПДЙОЕ. с РТПЮЙФБА РЕТЧЩЕ ЧПУЕНШ УФТПЛ УФЙИПФЧПТЕОЙС еЧЗЕОЙС тЕКОБ "нПОБУФЩТШ"; РПФПН РЕТЕЧПД H.William Tjalsma, ЮФП ВЩМ ПРХВМЙЛПЧБО Ч БОЗМЙКУЛПН ЙЪДБОЙЙ ЙЪЧЕУФОПЗП УПЧЕФУЛПЗП БМШНБОБИБ "нЕФТПРПМШ"; РПФПН УЧПК РЕТЕЧПД.

ъБ УФБОГЙЕК "уПЛПМШОЙЛЙ", ЗДЕ НБЗБЪЙО НСУОПК
й ЛМБДВЙЭЕ ТБУЛПМШОЙЛПЧ, ВЩМ НПОБУФЩТШ НХЦУЛПК.
тХЙОБ Й ФЧЕТДЩОС, ТБЪЧБМЙОБ, ЗОЙМШЕ -
ч ДЧБДГБФЩЕ РХУФЙМЙ УФТПЕОШЕ РПД ЦЙМШЕ.
фБЛХА ЛПННХОБМЛХ ФЕРЕТШ ХЦ ОЕ УЩУЛБФШ.
ъБЮЕН С РЕТЕЕИБМ, ОЕ УФБОХ ПВЯСУОСФШ.
с, ЪБЗОБООЩК, ПРБМШОЩК, Х ЦЙЪОЙ ОБ ЛТБА
уНЕОСМ ФБН ПФРЕЧБМШОА ОБ ЛПНОБФХ УЧПА...

Beyond Sokolniki Station, where there"s a meat store
And the Old Believers" cemetery, there was a monastery.
A ruin and a sea of mud, wreckage, disintegration:
In the twenties they set to turning into a dwelling.
There"s no other communal house like it today.
Why I did it, I"ll not explain. I, worn-out, scandal-ridden,
Bum and lout, exchanged Leningrad for a monastery cell.

Behind Sokolniki Station, by the raskolniki cemetery
And a butcher"s shop, stood the remodeled monastery.
It was a folly and a fortress, a shambles and a dive -
They made the building "co-op" in nineteen twenty-five.
Communal pads like that one doesn"t find these days,
And why I ended up there I won"t begin to say.
Harassed and out-of-favor, I was living on the edge,
And so I tossed my pillow on some old friar"s ledge.

с ОЕ ИПФЕМ ВЩ ИЧБУФБФШУС. с ОЕ ХЧЕТЕО, ЮФП НПК РЕТЕЧПД ИПТПЫ, ОП ФЕН ОЕ НЕОЕЕ ПО ФБЛ ЦЕ, ЛБЛ "нПОБУФЩТШ" тЕКОБ, УФЙИПФЧПТЕОЙЕ. б РЕТЕЧПД Tjalsma - ЬФП РТПУФП РЕТЕДБЮБ ЛПЕ-ЛБЛПК ЙОЖПТНБГЙЙ. еЗП РЕТЕЧПД РТПЙЪЧПДЙФ ОБ ЮЙФБФЕМС ЧРЕЮБФМЕОЙЕ, ЮФП тЕКО - ЛБЛПК-ФП ЪБОХДБ ЙМЙ ОЕХДБЮОЙЛ, ЛПФПТЩК ОЙЛБЛ ОЕ НПЦЕФ ОБМБДЙФШ УЧПА ЦЙЪОШ. вПМЕЕ ФПЗП, УХДС РП РЕТЕЧПДХ, ПО, Ф.Е. тЕКО, ОЕ ХНЕЕФ УПЮЙОСФШ УФЙИЙ. рТПРХУЛБС УБНПЕ ЬМЕНЕОФБТОПЕ - Ф.Е. ФП, ЮФП ДХИ МАВПЗП УФЙИПФЧПТЕОЙС ЪБМПЦЕО ОЕ Ч ЪОБЮЕОЙСИ УМПЧ, Б Ч ТЙФНБИ, Ч ТЙЖНБИ, Ч ЛПООПФБГЙСИ, ДБЦЕ Ч УЕТДГЕВЙЕОЙЙ, Ч ЫБЗБИ РПЬФБ - Tjalsma ЪБВМХЦДБЕФУС. й РПЬФПНХ ЕЗП РЕТЕЧПД ОЕ ЙНЕЕФ ОЙЛБЛПЗП ПФОПЫЕОЙС УП УФЙИПФЧПТЕОЙЕН тЕКОБ.

уЕКЮБУ С ВХДХ ЗПЧПТЙФШ П ФТХДОПУФСИ, У ЛПФПТЩНЙ ЧУФТЕЮБЕФУС РЕТЕЧПДЮЙЛ, ЪБФЕСЧЫЙУШ РЕТЕЧЕУФЙ "рТЕДУФБЧМЕОЙЕ". оП РЕТЕД ФЕН, ЛБЛ С ФТПОХУШ Ч ЬФПФ РХФШ, С ДПМЦЕО РТПЮЕУФШ ЧУМХИ ИПФС ВЩ РЕТЧХА УФТПЖХ ДБООПЗП УФЙИПФЧПТЕОЙС, ЮФПВЩ ПЪОБЛПНЙФШ ЧБУ У ОЙН.

рТЕДУФБЧМЕОЙЕ

рТЕДУЕДБФЕМШ уПЧОБТЛПНБ, оБТЛПНРТПУБ, нЙОЙОДЕМБ!
ьФБ НЕУФОПУФШ НОЕ ЪОБЛПНБ, ЛБЛ ПЛТБЙОБ лЙФБС!
ьФБ МЙЮОПУФШ НОЕ ЪОБЛПНБ! ъОБЛ ДПРТПУБ ЧНЕУФП ФЕМБ.
нОПЗПФПЮЙЕ ЫЙОЕМЙ. чНЕУФП НПЪЗБ - ЪБРСФБС.
чНЕУФП ЗПТМБ - ФЕНОЩК ЧЕЮЕТ. чНЕУФП ВХТЛБМ - ЪОБЛ ДЕМЕОШС.
чПФ Й ЧЩЫЕМ ЮЕМПЧЕЮЕЛ, РТЕДУФБЧЙФЕМШ ОБУЕМЕОШС.

чПФ Й ЧЩЫЕМ ЗТБЦДБОЙО,
ДПУФБАЭЙК ЙЪ ЫФБОЙО.
"б РПЮЕН ФБ ТБДЙПМБ?"
"лФП ФБЛПК уБЧПОБТПМБ?"
"чЕТПСФОП, УПЛТБЭЕОШЕ".
"зДЕ УПТФЙТ, РТПЫХ РТПЭЕОШС?"

с ДХНБА, ЮФП РЕТЕЧПДЮЙЛ ПВСЪБО РПОСФШ УФЙИПФЧПТЕОЙЕ Ч РПДТПВОПУФСИ; С ДБЦЕ РПЪЧПМЙМ ВЩ УЕВЕ УЛБЪБФШ - МХЮЫЕ ЮЕН РПЬФ; Ф.Е., ДБЦЕ ЬФЙ ПВПТПФЩ, ТЙЖНЩ, ЛПФПТЩЕ РПЬФ ПФПВТБМ, ВЩФШ НПЦЕФ, ВЕУУПЪОБФЕМШОП, РПД УМБЧОЩН ЧМЙСОЙЕН нХЪЩ - ЧУЕ ЬФЙ ЧЕЭЙ ДПМЦОЩ УФБФШ РТЕДНЕФПН БОБМЙЪБ ДМС РЕТЕЧПДЮЙЛБ. ч РЕТЧХА ПЮЕТЕДШ ОХЦОП ЙУЛБФШ ЙУФПЮОЙЛЙ УФЙИПФЧПТЕОЙС, РПРЩФБФШУС ХУМЩЫБФШ ЬИБ ДТХЗЙИ РТПЙЪЧЕДЕОЙК Ч ОЕН. оБУЮЕФ "рТЕДУФБЧМЕОЙС", УБНЩН ЗМБЧОЩН ЙУФПЮОЙЛПН СЧМСЕФУС РПЬНБ бМЕЛУБОДТБ вМПЛБ "дЧЕОБДГБФШ". дБЦЕ ЖПТНБ "рТЕДУФБЧМЕОЙС" УБНБ РП УЕВЕ ДБЕФ ОБН ЬФПФ ЛМАЮ: УФЙИПФЧПТЕОЙЕ УПУФПЙФ ЙЪ РСФОБДГБФЙ "ДЧЕОБДГБФЙУФЙЫЙК", РМАУ ЪБЛМАЮЙФЕМШОПЕ ЮЕФЩТОБДГБФЙУФЙЫЙЕ. фБЛБС УФТПЖЙЮЕУЛБС УФТХЛФХТБ ОБУФПМШЛП ОЕПВЩЛОПЧЕООБС, ЮФПВЩ ОЕ ЧЩЪЧБФШ Х ОБУ ЧПРТПУЩ РП РПЧПДХ ЕЕ РТПЙУИПЦДЕОЙС. л ФПНХ ЦЕ, С ОБЫЕМ ОЕУЛПМШЛП НПНЕОФПЧ Ч "рТЕДУФБЧМЕОЙЙ", - ЬФЙ ДЕФБМЙ ЛБЦХФУС, РП НЕОШЫЕК НЕТЕ, РПДТБЦБОЙСНЙ, ЬИБНЙ ПФДЕМШОЩИ УФТПЛ РПЬНЩ вМПЛБ. с ОЕ ОБЗТХЦХ ЧБУ РЕТЕЮЙУМЕОЙЕН ЧУЕИ, ОП С РТЙЧЕДХ ПДОП ЬИП Л РТЙНЕТХ. ч "дЧЕОБДГБФЙ" вМПЛ ПРЙУЩЧБЕФ ЪБВТПЫЕООПЗП Ч УФПТПОХ ОПЧЩН НЙТПН ЮЕМПЧЕЛБ "уФПЙФ ВХТЦХК, ЛБЛ РЕУ ЗПМПДОЩК, / уФПЙФ ВЕЪНПМЧОЩК, ЛБЛ ЧПРТПУ." фБЛ ЦЕ Ч УБНПН ОБЮБМЕ "рТЕДУФБЧМЕОЙС" ПРЙУЩЧБЕФУС ЛБЛПК-ФП ЮЕМПЧЕЮЕЛ: "ьФБ МЙЮОПУФШ НОЕ ЪОБЛПНБ! ъОБЛ ДПРТПУБ ЧНЕУФП ФЕМБ." лБЛПК-ФП ХЗТПЦБАЭЙК ЮМЕО ЛПНРБТФЙЙ ЙДЕФ ОБ УНЕОХ РПДПЪТЙФЕМШОПНХ ВХТЦХА. оП ЧУЕ ЬФП НЕМПЮЙ РП УТБЧОЕОЙА У ДТХЗЙНЙ УИПДУФЧБНЙ ЬФЙИ УФЙИПФЧПТЕОЙК. пДОП СЧМСЕФУС ФЕН, ЮФП Ч ПВПЙИ РТПЙЪЧЕДЕОЙСИ ЗПМПУБ ОБТПДБ ДПОПУСФУС ДП ОБУ. ч "дЧЕОБДГБФЙ" вМПЛ ЛБЛ ВХДФП ЙДЕФ РП ХМЙГЕ, УМЩЫБ ПФТЩЧЛЙ ЙЪ ТБЪЗПЧПТПЧ Й ФБЛ ЦЕ, ТБЪЗПЧПТПЧ УПМДБФ, Ф.Е. УБНЙИ дЧЕОБДГБФЙ. оБДП ПФНЕФЙФШ, ЮФП вМПЛ РЕТЕДБЕФ ЬФЙ ТЕРМЙЛЙ Ч ФБЛ ОБЪЩЧБЕНПК "ЮБУФХЫЕЮОПК" ЖПТНЕ, Ч ТБЪНЕТБИ ОБТПДОЩИ РЕУЕО Й ЮБУФХЫЕЛ. ч "рТЕДУФБЧМЕОЙЙ" ЛБЦДПЕ ДЧЕОБДГБФЙУФЙЫЙЕ ЛПОЮБЕФУС ТЕРМЙЛБНЙ, РПДУМХЫБООЩНЙ Ч ФПМРЕ. ьФЙ ТЕРМЙЛЙ РЕТЕДБАФУС Ч ЧЙДЕ ЮБУФХЫЕЛ. оБРТЙНЕТ: "зДЕ СКГП, ФБН - УЛПЧПТПДЛБ"./ "зПЧПТСФ, ЮФП УЛПТП ЧПДЛБ/ УОПЧБ ВХДЕФ РП ТХВМА"./ "нБН, С РБРХ ОЕ МАВМА". дБЦЕ ВБОБМШОЩК МАВПЧОЩК ФТЕХЗПМШОЙЛ, ЮФП УМХЦЙФ УАЦЕФОЩН УФЕТЦОЕН "дЧЕОБДГБФЙ", РТЙУХФУФЧХЕФ Ч "рТЕДУФБЧМЕОЙЙ", ИПФС Ч ВПМЕЕ ЗТХВПН ЧЙДЕ Й ЛБЛ ВЩ НЕЦДХ УФТПЛБНЙ: лБФС, чБОШЛБ Й рЕФТХИБ РТПДПМЦБАФ УЧПА ЙУФПТЙА, ОП ОБУЙМЙЕ Й ВЕЪОБДЕЦОПУФШ, У ЛПФПТЩНЙ ПОЙ РТПЧПДЙМЙ "РЕТЧПЕ ПФДЕМЕОЙЕ" УЧПЕЗП ТПНБОБ, ХУЙМЙМЙУШ Й УФБМЙ РПТСДЛПН ЧЕЭЕК. й ЕУФШ ЕЭЕ ПДОП УИПДУФЧП НЕЦДХ ПВПЙНЙ УФЙИПФЧПТЕОЙСНЙ: Ч "рТЕДУФБЧМЕОЙЙ" РЕТЧБС ЮБУФШ ЛБЦДПК УФТПЖЩ ЛПОЮБЕФУС ДЧХИУФТПЮОЩН "ТЕЪАНЕ", ЛПФПТПЕ ЛБЛ ВХДФП ПВПВЭБЕФ РТЕДЩДХЭЕЕ ЫЕУФЙУФЙЫЙЕ. лБЛ РТБЧЙМП, ЬФЙ ДЧХИУФЙЫЙС ОБРЙУБОЩ Ч ФПН ЦЕ ТБЪНЕТЕ, ЛБЛ УМЕДХАЭЕЕ: "ч ПЮЙ ВШЕФУС / лТБУОЩК ЖМБЗ. / тБЪДБЕФУС / НЕТОЩК ЫБЗ", Ф.Е. Ч РТЕПВМБДБАЭЕН, ОБТПДОПН ТБЪНЕТЕ "дЧЕОБДГБФЙ". оП, ЛПОЕЮОП, РТЙИПД тЕЧПМАГЙЙ ОЕ ФПТЦЕУФЧХАФ Ч ЮБУФХЫЛБИ "рТЕДУФБЧМЕОЙС": "рТСЮБУШ Ч МПЗПЧП УЧПЕ / ЧПМЛЙ ЧПАФ "е-НПЕ"."; "дТХЗ-ЛХОБЛ ЧПОЪБЕФ ЛМЩЛ/ Ч ОЕДПЕДЕООЩК ЫБЫМЩЛ" Й ФБЛ ДБМЕЕ. чУФТЕЮБС ФБЛЙЕ УПЧРБДЕОЙС РПЮФЙ ОБ ЛБЦДПН ЫБЗХ, НЩ ОЕ НПЦЕН ОЕ ЧЕТЙФШ, ЮФП вТПДУЛЙК УПЮЙОЙМ "рТЕДУФБЧМЕОЙЕ" РП НПДЕМЙ "дЧЕОБДГБФЙ". рПДЧЕТЗБС "дЧЕОБДГБФШ" УЛТЩФПК РБТПДЙЙ, вТПДУЛЙК ИЙФТЩН ПВТБЪПН РТЙЪЩЧБЕФ вМПЛБ. пО ЛБЛ ВХДФП ЗПЧПТЙФ ЕНХ - "чЙДЙЫШ МЙ, уБЫБ, ЮЕН ЧУЕ ЬФП ЛПОЮБЕФУС?"

еУФШ ЕЭЕ ФТЙ ЙУФПЮОЙЛЙ "рТЕДУФБЧМЕОЙС", ОП ПОЙ НЕОЕЕ ЧБЦОЩЕ РП УТБЧОЕОЙА У вМПЛПН. с РПЛБ ОЕ ТБЪЧЙМ УЧПК БОБМЙЪ ЬФЙИ, - ЬФХ ТБВПФХ С ПФМПЦХ. фЕН ОЕ НЕОЕЕ, ЧУЕ УФЙИПФЧПТЕОЙЕ ХЛБЪЩЧБЕФ ОБ ФП, ЮФП РЕТЕД ОБЫЙНЙ ЗМБЪБНЙ ЙДЕФ ЛПЫНБТОЩК РЕТЧПНБКУЛЙК РБТБД - ЙМЙ, ФПЮОЕЕ УЛБЪБФШ, ЛБЛПК-ФП ТБДЙПДЙЛФПТ ПРЙУЩЧБЕФ ОБН РТПЙУИПДСЭХА УГЕОХ - РТЙИПДЩ ЧПЦДЕК Й ЧБЦОЩИ ЗПУФЕК ОБ ФТЙВХОХ НБЧЪПМЕС ОБ лТБУОПК РМПЭБДЙ. оБРТПФЙЧ ФТЙВХОЩ УФПЙФ ФПМРБ ОБТПДХ: НЩ РПДУМХЫЙЧБЕН ЙИ ПФЪЩЧЩ ОБ РТПЙУИПДСЭЕЕ, - ИПФС, УХДС РП ЙИ ТБЪЗПЧПТБН, ЙИ ВПМШЫЕ ЙОФЕТЕУХАФ ВЩФПЧЩЕ РТПВМЕНЩ, Ф.Е., УЕЛУ, ЧПДЛБ, УРМЕФОЙ, ДЕОШЗЙ. й ЬФП РТПФЙЧПРПУФБЧМЕОЙЕ - ЧМБУФШ Й ОБТПД - РТЙЧЕДЕФ ОБУ Л УМЕДХАЭЕНХ ЙУФПЮОЙЛХ. рП ЧУЕК ЧЙДЙНПУФЙ, ЬФП УФЙИПФЧПТЕОЙЕ РПУФТПЕОП РП "ЛБТОБЧБМШОПК" МПЗЙЛЕ. нЩ РТЙУХФУФЧХЕН Ч ЕДЙОУФЧЕООЩК ДЕОШ ЗПДБ, ЛПЗДБ ЧУЕ НПЗХФ РПЪЧПМЙФШ УЕВЕ ЮФП ХЗПДОП, ИПФС Ч РПМХУЛТЩФПН ЧЙДЕ. дЙУФБОГЙС НЕЦДХ ЧМБУФША Й "ЗТСЪША", Ф.Е. ОБТПДПН, ОЕНОПЗП УПЛТБЭБЕФУС. дБЦЕ ЧПЦДЙ СЧМСАФУС ТСЦЕООЩНЙ Ч ЬФПФ ДЕОШ - ЕУМЙ НЩ ДПРХУФЙН, ЮФП ЬФП ОЕ "ТЕБМШОЩЕ" рХЫЛЙО, зПЗПМШ, фПМУФПК, зЕТГЕО, ЛПФПТЩЕ РТЙИПДСФ ОБ ФТЙВХОХ, Б ЙУФПТЙЮЕУЛЙЕ УПЧЕФУЛЙЕ РЕТУПОБЦЙ. лПОЕЮОП, ЪФП УНЕМПЕ РТЕДРПМПЦЕОЙЕ, ОП ЛБЛ ЙОБЮЕ ПВЯСУОЙФШ РПСЧМЕОЙС ЛМБУУЙЛПЧ ТХУУЛПК МЙФЕТБФХТЩ Ч ФБЛПН БВУХТДОПН ЧЙДЕ? вЩФШ НПЦЕФ, ТСДПН У вБИФЙОЩН Й У вМПЛПН "ЪПДЮЙН" ЬФПК РПЬНЩ СЧМСЕФУС дБОЙЙМ иБТНУ - ПУПВЕООП Ч ЕЗП "бОЕЛДПФБИ ЙЪ ЦЙЪОЙ рХЫЛЙОБ" ЛБЛПЕ-МЙВП ЧЙДПЙЪНЕОЕОЙЕ ДПРХУФЙНПЕ. зМСДС ОБ НЙТ РП-иБТНУПЧУЛЙ, НЩ ВЩ ОЕ ХДЙЧЙМЙУШ ЧЙДЕФШ "зПЗПМС Ч ВЕУЛПЪЩТЛЕ" ЙМЙ "мШЧБ фПМУФПЗП Ч РЙЦБНЕ".

с УЕКЮБУ ПВТБЭБА ЧБЫЕ ЧОЙНБОЙЕ ОБ ФЙРЩ ФТХДОПУФЕК, ЛПФПТЩЕ ЧУФТЕЮБАФУС Ч РЕТЕЧПДЕ "рТЕДУФБЧМЕОЙС". с ОЕ ВХДХ ЗПЧПТЙФШ П РТПВМЕНБИ, УЧСЪБООЩИ УП УФЙИПУМПЦЕОЙЕН - ЬФП УБНП УПВПК ТБЪХНЕЕФУС. оП С ИПФЕМ ВЩ РПДФЧЕТДЙФШ, ЮФП РЕТЕЧПДЮЙЛ ПВСЪБО УПИТБОСФШ УЙУФЕНХ ТЙЖНПЧБОЙС Й ТЙФНБ ЛБЛ НПЦОП ВПМШЫЕ. вЕЪ ЧУСЛПЗП УПВМАДЕОЙС РТБЧЙМ УФЙИПФЧПТОПЗП ЙУЛХУУФЧБ ПФ УФЙИПЧ РПМХЮБЕФУС РЕТЕДБЮБ ЧУЕЗП МЙЫШ ЛХЮЙ УМХЮБКОП УПВТБЧЫЙИУС УМПЧ. л УПЦБМЕОЙА, ЙНЕООП ФБЛЙН ПВТБЪПН НОПЗЙЕ РЕТЕЧПДЮЙЛЙ ОБ ъБРБДЕ ЪБВМХЦДБАФУС: УЮЙФБС ТБЪНЕТ Й ТЙЖНХ РТПУФП РПВПЮОЩНЙ РТПДХЛФБНЙ РТЙУФТБУФЙС Л ФТБДЙГЙЙ, ПОЙ ЧУЕЗДБ ЗПФПЧЩ ВТПУЙФШ рХЫЛЙОБ ЪБ ВПТФ РБТПИПДБ, ЮФПВЩ ОЕ ВЕУРПЛПЙФШ ЮЙФБФЕМС. лПОЕЮОП, ПОЙ ОЕ ПРТБЧДБОЩ: РПУЛПМШЛХ ТЕЮШ ЙДЕФ П РЕТЕЧПДЕ У ТХУУЛПЗП ОБ БОЗМЙКУЛЙК, ФП УЙУФЕНЩ УФЙИПУМПЦЕОЙС ДПУФБФПЮОП ВМЙЪЛЙ, ЮФПВЩ РПЪЧПМСФШ РПЬФЙЮЕУЛЙК РЕТЕЧПД.

дБЦЕ Ч УБНПН ОБЪЧБОЙЙ УФЙИПФЧПТЕОЙС РЕТЕЧПДЮЙЛ УФБМЛЙЧБЕФУС У РТПВМЕНПК. нПЦОП УЛБЪБФШ, ЮФП вТПДУЛЙК ЙНЕЕФ Ч ЧЙДХ РТБЛФЙЮЕУЛЙ ЧУЕ ЪОБЮЕОЙС УМПЧБ "РТЕДУФБЧМЕОЙЕ", Ч ФПН ЮЙУМЕ: РЙУШНЕООПЕ ЪБСЧМЕОЙЕ П ЮЕН-О.; ФЕБФТБМШОПЕ ЪТЕМЙЭЕ, УРЕЛФБЛМШ; ЪОБОЙЕ, РПОЙНБОЙЕ ЮЕЗП-М. й, Л УПЦБМЕОЙА, ОЕФ ПДОПЗП УМПЧБ ОБ БОЗМ. СЪЩЛЕ, ЛПФПТПЕ УППФЧЕФУФЧХЕФ ЧУЕН ЬФЙН ЪОБЮЕОЙСН. ъДЕУШ ДБООПНХ РЕТЕЧПДЮЙЛХ РТЙИПДЙФУС РПДПВТБФШ БОЗМ. "revue", РПУЛПМШЛХ, ЮЙФБС ЬФП УФЙИПФЧПТЕОЙЕ, НПЦОП РТЕДУФБЧЙФШ УЕВЕ ЛБЛПК-ФП НТБЮОЩК ЧПДЕЧЙМШ. й ЬФПФ ЧЩВПТ "revue" ПУПВЕООП ПРТБЧДБО, ЕУМЙ - ЛБЛ С ЧЩЫЕ РТЕДМПЦЙМ, ТЕЮШ ЙДЕФ П РЕТЧПНБКУЛПН РБТБДЕ, ЛПФПТЩК вТПДУЛЙК РТЕДУФБЧМСЕФ ОБН Ч ЧЙДЕ ЖБОФБУНБЗПТЙЙ. ч РТПУФТБОУФЧЕ "рТЕДУФБЧМЕОЙС" ЧУЕ РПЪЧПМЕОП - уФБМЙО Й рХЫЛЙО НПЗХФ РПНЕУФЙФШУС ОБ ФПК ЦЕ УГЕОЕ.

чФПТПК ФЙР РТПВМЕН, ЮФП ЧУФТЕЮБЕФУС ОБН Ч РЕТЕЧПДЕ "рТЕДУФБЧМЕОЙС", С ВЩ ОБЪЧБМ "ГЙФБФОПУФША". ьФП УФЙИПФЧПТЕОЙЕ РЕТЕРПМОЕООП ГЙФБФБНЙ Й ОБНЕЛБНЙ, ОБЮЙОБС У нБСЛПЧУЛПЗП, ЛПОЮБС бИНБФПЧПК. вТПДУЛЙК РЕТЕДЕМЩЧБЕФ ЧУЕ ЬФЙ ГЙФБФЩ УНЕИПФЧПТОЩН ПВТБЪПН, УПИТБОСС ЕУФЕУФЧЕООП ФПМШЛП бИНБФПЧХ ПФ УОЙЦЕОЙС. с РТЙЧЕДХ ОЕУЛПМШЛП РТЙНЕТПЧ. ч РЕТЧПК УФТПЖЕ ПРЙУЩЧБЕФУС "РТЕДУФБЧЙФЕМШ ОБУЕМЕОШС" - "чПФ Й ЧЩЫЕМ ЗТБЦДБОЙО, / ДПУФБАЭЙК ЙЪ ЫФБОЙО." лПОЕЮОП, ЬФП ОБНЕЛ ОБ "уФЙИЙ П УПЧЕФУЛПН РБУРПТФЕ" нБСЛПЧУЛПЗП. вТПДУЛЙК УОЙЦБЕФ ЗПТДПУФШ нБСЛПЧУЛЙИ УФЙИПЧ, РТПРХУЛБС ДПРПМОЕОЙЕ РПУМЕ ЗМБЗПМБ "ДПУФБФШ", ПУФБЧМСС ОБН ОЕУЛПМШЛП ЧХМШЗБТОХА НЩУМШ. дБЦЕ ПРЙУБОЙЕ ЬФПЗП РТЕДУФБЧЙФЕМС - РЕТЕТБВПФЛБ ДЕФУЛЙИ УФЙИПЧ, ЛПФПТЩЕ УПРТПЧПЦДБАФ ТЙУПЧБОЙЕ УНЕЫОПЗП ЮЕМПЧЕЮЕЛБ: "фПЮЛБ, ФПЮЛБ, ЪБРСФБС, / нЙОХУ - ТПЦЙГБ ЛТЙЧБС, / рБМЛЙ, РБМЛЙ, ПЗХТЕЮЙЛ - / чПФ Й ЧЩЫЕМ ЮЕМПЧЕЮЕЛ". ч ПДОПК ТЕРМЙЛЕ НЩ УМЩЫЙН "х РПРБ ВЩМБ УПВБЛБ." лБЦДЩК ТХУУЛЙК НПЦЕФ РТПДПМЦЙФШ ЬФХ ГЙФБФХ: "х РПРБ ВЩМБ УПВБЛБ. пО ЕЕ МАВЙМ. пОБ УЯЕМБ ЛХУПЛ НСУБ. пО ЕЕ ХВЙМ. ч СНХ ЪБЛПРБМ, ОБДРЙУШ ОБРЙУБМ...". оП ДМС ЙОПУФТБООПЗП ЮЙФБФЕМС, ЬФБ ТЕРМЙЛБ ОЙЮЕЗП ОЕ РПДУЛБЪЩЧБЕФ. дБМШЫЕ, НЩ ЮЙФБЕН: "рП еЧТПРЕ ВТПДСФ ОБТЩ Ч ФЭЕФОЩИ РПЙУЛБИ РБТБЫЙ." ьФП СУОБС РЕТЕЛМЙЮЛБ У "нБОЙЖЕУФПН лПННХОЙУФЙЮЕУЛПК рБТФЙЙ" нБТЛУБ Й ьОЗЕМШУБ, - "рТЙЪТБЛ ВТПДЙФ РП еЧТПРЕ - РТЙЪТБЛ ЛПННХОЙЪНБ." вТПДУЛЙК ОЕ ЪТС ЙУРПМШЪХЕФ ГЙФБФЩ: РЕТЕДЕМЩЧБС, ДЕЖПТНЙТХС ЙИ, ПО ВПТЕФУС РТПФЙЧ РТПРБЗБОДЩ, ЛПФПТБС УФБМБ ЪБНЕОЙФЕМЕН ЧПЪДХИБ Ч УПЧЕФУЛПЕ ЧТЕНС. пФТЕЫЙЧЫЙУШ ПФ ТПМЙ "ЙОЦЕОЕТБ ЮЕМПЧЕЮЕУЛЙИ ДХЫ", ПО ЪБЦЙЗБЕФ ЬФЙ МПЪХОЗЙ. ьФБ ГЙФБФОПУФШ - ВХДШ ПОБ ЛТБУЙЧБ ЙМЙ ОЕРТЙМЙЮОБ ДМС ТХУУЛПЗП ЮЙФБФЕМС - ПУФБЕФУС РТПВМЕНПК ВЕЪ ЧЙДЙНПЗП ТЕЫЕОЙС ДМС РЕТЕЧПДЮЙЛБ. фБЛБС РПОСФОБС ЧУЕН ЮЙФБФЕМСН ФТБДЙГЙС, - ВПМЕЕ ФПЗП, ФБЛПЕ ЙТПОЙЮЕУЛПЕ ПФОПЫЕОЙЕ Л ДБООПК ФТБДЙГЙЙ, РТПУФП ОЕ УХЭЕУФЧХАФ Ч ФБЛПН ЦЕ ЧЙДЕ Ч БОЗМЙКУЛПН СЪЩЛЕ. дБЦЕ МХЮЫЕНХ БОЗМПСЪЩЮОПНХ УРЕГЙБМЙУФХ РП ТХУУЛПК МЙФЕТБФХТЕ ФТХДОП ХЪОБФШ ЧУЕ ЬФЙ ГЙФБФЩ. еДЙОУФЧЕООПЕ, ЮФП НПЦЕФ УДЕМБФШ РЕТЕЧПДЮЙЛ - ЬФП РЕТЕЧЕУФЙ ЙИ, ЮФПВЩ Х ОЙИ УПИТБОСМЙУШ ИПФС ВЩ УМЕДЩ ЬФПК ГЙФБФОПУФЙ.

с ВЩ РПУФБЧЙМ ФТЕФЙК ФЙР РТПВМЕН, ОБ ЛПФПТЩИ УРПФЩЛБЕФУС РЕТЕЧПДЮЙЛ Ч "рТЕДУФБЧМЕОЙЙ", РПД ЪБЗПМПЧЛПН "тЕБМЙЙ". ч ЬФПФ ТБЪДЕМ НПЦОП ЧЛМАЮЙФШ ОЕ ФПМШЛП РТЕДНЕФЩ, ЧЪСФЩЕ ЙЪ ВЩФБ, ОП ДБЦЕ ТБЪМЙЮОЩЕ УФЙМЙ ТХУУЛПК ТЕЮЙ, УМЕОЗПЧЩЕ Й НБФЕТОЩЕ ЧЩТБЦЕОЙС. ч УБНПН ОБЮБМЕ УФЙИПФЧПТЕОЙС РЕТЕЧПДЮЙЛ УФБМЛЙЧБЕФУС У ЪБДБЮЕК: ЛБЛ РЕТЕЧЕУФЙ "рТЕДУЕДБФЕМШ уПЧОБТЛПНБ, оБТЛПНРТПУБ, нЙОЙОДЕМБ!". дМС ОПУЙФЕМС БОЗМЙКУЛПЗП СЪЩЛБ ЬФЙ УМПЧБ РТПУФП ОЕРПОСФОЩЕ ЪЧХЛЙ. й ТБЪЧЕТОХФЩК ЧБТЙБОФ - "Chairman of the Council of People"s Commissars, the People"s Commissariat of Education, the Ministry of Foreign Affairs" - ОЕ ПЮЕОШ ЛТБУЙЧП ВЩ ЪЧХЮБМ. с ТЕЫЙМ ПУФБЧЙФШ ЬФЙ УПЛТБЭЕОЙС Ч РТЙВМЙЪЙФЕМШОПН ЧЙДЕ, РПУЛПМШЛХ Ч ЬФПН ЦЕ ДЧЕОБДГБФЙУФЙЫЙЙ ЛБЛПК-ФП ЮМЕО ФПМРЩ УРТБЫЙЧБЕФ, "лФП ФБЛПК уБЧПОБТПМБ?"; ЕНХ ПФЧЕЮБАФ, "чЕТПСФОП, УПЛТБЭЕОШЕ". фП ЕУФШ, ДМС ОБТПДОПЗП ХНБ, ПЛТХЦЕООПЗП УПЧЕФУЛЙНЙ МПЪХОЗБНЙ Й ОЕПМПЗЙЪНБНЙ, ФБЛЙЕ УМПЧБ ФЕТСАФ УЧПК УНЩУМ.

б ЕУМЙ НЩ ВЕТЕН ВПМЕЕ ЛПОЛТЕФОЩК РТЕДНЕФ ЙЪ РПЧУЕДОЕЧОПК ЦЙЪОЙ, - ОБРТЙНЕТ, ЬФХ ОБТЕЪБООХА ЛПУП РПМФБЧУЛХА ЛПМВБУХ, ЛПФПТБС РПСЧМСЕФУС ЧП ЧФПТПК УФТПЖЕ, НЩ УРПФЩЛБЕНУС ОБ ФБЛПК ЦЕ РТПВМЕНЕ. чППВЭЕ НЩ - БНЕТЙЛБОГЩ - ОЕ ФП ЮФП НЩ ОЕ ЛПУП ТЕЦЕН ЛПМВБУХ, - НЩ РТПУФП ТЕДЛП ТЕЦЕН ЛПМВБУХ. й Ч УФТПЖЕ РТП фПМУФПЗП НЩ ЮЙФБЕН, ЮФП "ВТПДСФ РБТХВЛЙ У ОПЦБНЙ, РБИОЕФ ЫЙРТПН У ЛПНУПНПМПН". дМС ТХУУЛЙИ УБНП УМПЧП "ЫЙРТ" РБИОЕФ ЫЙРТПН - ДМС БНЕТЙЛБОУЛПЗП ОПУБ ЫЙРТ ОЙЮЕН ОЕ РБИОЕФ. й ЛБЛ РЕТЕДБФШ УПЧНЕЭЕОЙЕ ТБЪОЩИ УМПЕЧ ТЕЮЙ Ч ФБЛЙИ УФТПЛБИ, ЛБЛ "чНЕУФП ВХТЛБМ - ЪОБЛ ДЕМЕОШС. / чПФ Й ЧЩЫЕМ ЮЕМПЧЕЮЕЛ, РТЕДУФБЧЙФЕМШ ОБУЕМЕОШС." лБЛ ЧПУРТПЙЪЧЕУФЙ ЪМПВОПЕ ПУФТПХНЙЕ, ЧЩТБЪЙФЕМШОПУФШ Й, Ч ЛПОЕЮОПН ЙФПЗЕ, РБЖПУ УМЕДХАЭЕК ТЕРМЙЛЙ-ЮБУФХЫЛЙ: "цЙЪОШ - ПОБ ЛБЛ МПФЕТЕС." / "чЩЫМБ ЪБНХЦ ЪБ ЕЧТЕС." / "дПЧЕМЙ УФТБОХ ДП ТХЮЛЙ." / "дБК ЮЕТЧПОЕГ ДП РПМХЮЛЙ".

ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ, РЕТЕЧПДЮЙЛ, ТБУУНПФТЕЧ УФЙИПФЧПТЕОЙЕ ДП НЕМШЮБКЫЙИ РПДТПВОПУФЕК, ДБЦЕ РТПЦЙЧ ОЕЛПФПТПЕ ЧТЕНС Ч НЙТЕ УФЙИПФЧПТЕОЙС, ДПМЦЕО Ч ЛБЛПК-ФП УФЕРЕОЙ ЪБВЩФШ ПВ ЬФПН НЙТЕ, Й, ЧЕТС Ч УЧПЕ СЪЩЛПЧПЕ ЮХФШЕ, УПЪДБФШ ОПЧЩК НЙТ, ЛПФПТЩК ВХДЕФ ЪБЧЙУЕФШ ПФ УФБТПЗП, ПФ РПДМЙООЙЛБ, ФБЛ ЦЕ, ЛБЛ ЧПУРПНЙОБОЙЕ ПДОПЗП ДОС ЪБЧЙУЙФ ПФ ЬФПЗП ДОС. рЕТЕЧПД ФБЛПЗП ТПДБ ВХДЕФ ОПЧБС ЦЙЪОШ, ЪБЗТПВОБС ЦЙЪОШ РПДМЙООЙЛБ. с ДПМЦЕО РТЙЪОБФШУС Ч ФПН, ЮФП - РПУЛПМШЛХ С ХЦЕ ДБЧОП ПЛПМДПЧБО "рТЕДУФБЧМЕОЙЕН" - С ДП УЙИ РПТ ОЕ ДПВТБМУС ДП ЬФПЗП НЙТБ. с ОЕ ХЧЕТЕО, ЮФП БОЗМЙКУЛЙК СЪЩЛ - РП НЕОШЫЕК НЕТЕ, НПК БОЗМЙКУЛЙК СЪЩЛ, УРПУПВЕО ОБ ФБЛПК ЧЪМЕФ, ЙМЙ УРХУЛ. ьФП, НПЦЕФ ВЩФШ, ИПТПЫП. с ЙЪЧЙОСАУШ РЕТЕД ЧБНЙ, ЮФП С НПЗ ЛПУОХФШУС ЧУЕЗП МЙЫШ РПЧЕТИОПУФЙ ЫЕДЕЧТБ "рТЕДУФБЧМЕОЙС" Ч ЬФПН ДПЛМБДЕ. ъБЛБОЮЙЧБС, С РТПЮЙФБА РЕТЧХА УФТПЖХ УЧПЕЗП РЕТЕЧПДБ "рТЕДУФБЧМЕОЙС", РПУЛПМШЛХ ПУФБМШОЩЕ РПЛБ ОЕ ПФТБВПФБООЩЕ.

Joseph Brodsky"s Revue

Chairman of the Minindel, the Sovnarkom and the Narkompros!
This terrain"s as familiar to me as the marches of Cathay!
This character"s familiar! No body, but a question mark"s pose.
I see a greatcoat"s dot, dot, dot. A comma"s pause, but not a brain.
Twilight"s swallowed the throat. A division sign, no eyeballs staring.
Here he is - a mannikin"s emerged, the population"s darling.
Here he is, the citizen,
taking it out of his wide pants.

"How much for that radiola?"
"Who the heck"s Savonarola?"
"Well, probably, an acronym."
"Beg your pardons where"s the can?"

Сочинение

Между 1985 и 1989 гг. Иосиф Бродский пишет стихотворение “Представление”, в котором дает обобщенный образ эпохи. Реализуя эту задачу, писатель обращается к поэтике постмодернизма. Бродский увез с собой в США не только русский язык, но и языковой слепок действительности. Советский массовый язык не равен только официальному, хотя и сильнейшим образом идеологизирован и обюрократизирован; это и язык повседневно-бытового общения, включающий в себя просторечие, бранную, нецензурную лексику. Несовместимые в “государственном” языке, все эти пласты совмещаются у Бродского.

Для основного корпуса произведений поэта характерно отстранение от советского языка. Но в “Представлении” он главное действующее лицо, как бы говорит сам за себя. “Персонажи” произведения - языковые коды, концепты, всевозможные цитации, подвергаемые пародийно-ироническому перекодированию и театрализации. Бродский осуществляет своеобразную инвентаризацию/каталогизацию расхожих оборотов, клише массового советского языка, отложившихся в памяти. Как он однажды шутливо заметил, память заменяет нам хвост, счастливо утраченный в процессе эволюции. В данном случае писатель актуализирует память, которая дана в языке, выводит “на сцену” все новых и новых “персонажей”, произносящих свои “реплики”, сопровождает их ироническими “ремарками”, разыгрывает целое балаганно-абсурдистское “представление”.

Монтаж концептов дает представление о том реальном, неприукрашенном устном языке, которым пользуется масса. Выявляется его идеологизированность, грубость, но также и способность метко вскрыть суть явления, некая фаталистическая философичность: “Довели страну до ручки”; “Жить совсем невыносимо”; “Склока следствия с причиной прекращается с кончиной”.

“Ремарки”-комментарии в основном подвергают пародированию коды массовой печатной продукции: газетно-журнальной, партийно-пропагандистской, художественной и т. д. Например, Бродский демифологизмрует миф о том, что после выстрела с крейсера “Аврора” началась эра гуманизма. “Авроровскую” символику поэт снижает использованием ритма приблатненной песни, имеющей “припев” в виде простонародной частушки с вкраплением мата, заменяет официальную версию собственной.

Бесхитростные слова детского стихотворения последовательно заменяются сниженными адекватами. Точки-глаза заменяются буркалами, выдающими недоброжелательность; запятая означает не рот, а одну-единственную извилину мозга; тело напоминает не огуречик, а знак вопроса, каковой оно образует, склоняясь над допрашиваемым. Кроме того, у человечка Бродского появляется одежда - это, конечно же, военная форма с многоточием пуговиц как знак милитаризированности всей системы. Отсылка к примитивистскому рисунку подчеркивает, что перед нами не живой человек, а симулякр - фигура знаковая, конечно чрезвычайно упрощенная, утрированная, но весьма выразительная. Как ни условен рисунок ребенка, мы узнаём на нем человечка, а не лошадь и не самолет. Так и в гротескном портрете, который дает

* Точка, точка, запятая,
* Минус, рожица кривая.
* Ручки, ножки, огуречик,
* Вот и вышел человечек.

Бродский, мы улавливаем существенные черты и качества советского гражданина: зашоренность, привычку жить по команде, готовность в каждом инакомыслящем видеть врага, вечную раздражительность и агрессивность.

Поэт выявляет господство в советском обществе мужского шовинизма. В тексте всего три женские реплики - остальные принадлежат мужчинам; да и знаковая фигура советского гражданина у Бродского - мужская. Все “персонифицированные” действующие лица: тиран, Ленин, солдат почетного караула, Сталин-Джугашвили, друг-кунак, некто Православный, пионеры, палачи-пенсионеры, мэтр-гомосексуалист, Мусор, прокурор, правнук, прадед… - мужского пола. Женщина в роли Лебедя появляется лишь в балете, на сцене. Допрашивают, “квадратят скулу”, насилуют, кроют последними словами, беседуют о политике, воюют, заседают, стоят на трибуне мавзолея, катят тачку “во глубине сибирских руд” под охраной себе подобных в “Представлении” мужчины. Бродского ведет за собой язык, который не лжет. “Мужской мир” Бродского - синоним мира тоталитарно-авторитарного, безжалостного, основанного на грубой силе. Даже попытка православной ориентации в качестве элемента новой государственной идеологии не способна скрыть переполняющей его агрессивности:

* Входит некто Православный, говорит: “Теперь я - главный.
* У меня в душе Жар-Птица и тоска по государю.
* Скоро Игорь воротится насладиться Ярославной.
* Дайте мне перекреститься, а не то - в лицо ударю”.

Бродский изображает советское общество как закрытое, антиплюралистическое, с настороженностью относящееся к Западу. Лелеемым здесь надеждам на мировую революцию, дает понять автор “Представления”, осуществиться не суждено:

* Пролетарии всех стран
* маршируют в ресторан.

Таким образом, поэт развенчивает и миф о советском обществе как самом передовом в мире.

На всем протяжении стихотворения осуществляется полемика с создателями литературы реализма, начиная с Маяковского. По собственному признанию Бродского, он научился у

”Жар-птица” - название стихотворения Николая Рубцова, олицетворение патриархальной России. Несколько неожиданное в ряду произведений Бродского 80-х гг., “Представление” органично вписывается в контекст русской постмодернистской поэзии, довершающей расчет с тоталитарной системой.

Иосиф Бродский - поэт послекатастрофического опыта. Он принадлежит к писателям, которые, подобно итальянцу Примо Леви , не принимали радикализма Т. Адорно и отстаивали значимость поэзии именно «после Освенцима и ГУЛАГа». Но поэзии особого качества. Содержание ответа Бродского на вызовы политического зла XX века обсуждается в Нобелевской речи и может быть сведено к двум основным положениям. Первое - защита реальности личности, индивидуальности с ее уникальностью и неповторимостью в условиях тоталитарной идеологии, почитающей личность (вспомним Маяковского) «нулем», а не «единицей». При этом поэзия, искусство и культура (а не простая грамотность) понимались и принимались именно как выразители личностного опыта: «Одна из заслуг литературы и состоит в том, что она помогает человеку уточнить время его существования, отличить себя в толпе как предшественников, так и себе подобных, избежать тавтологии, то есть участи, известной иначе под почетным названием “жертвы истории”». Второе положение связано с первым и заключается в необходимости «воссоздания непрерывности культуры», особенно тех ее форм, которые выражали «человеческое достоинство». Можно сказать, что значимость литературы как выразительницы индивидуального опыта вопреки всем идеологическим и политическим подделкам и становится главной темой лекции, где вытеснение литературы в сферу читающего меньшинства объявляется одним из преступлений против человека.

Вместе с тем в творчестве Иосифа Бродского немало строк, вызывающих превратные истолкования, ставшие почти обычными упреки в холодности, рациональности, непатриотичности, нелюбви к православию. К ним относится фрагмент поэмы «Представление», написанной в 1986 году:

Входит некто православный, говорит: «Теперь я главный.
У меня в Душе Жар-птица и тоска по государю.
Скоро Игорь воротится насладиться Ярославной.
Дайте мне перекреститься, а не то - в лицо ударю.
Хуже порчи и лишая - мыслей западных зараза.
Пой, гармошка, заглушая саксофон - исчадье джаза»
И лобзают образа
С плачем жертвы обреза…

Как сообщает Лев Лосев, этот фрагмент стал ответом Бродского на письмо «Группы православных христиан из СССР», опубликованное в журнале «Континент» под названием «Христопродавцы», а оно в свою очередь было ответом на строчки Бродского из стихотворения «Пятая годовщина»: «я не любил жлобства, не целовал иконы…». Основные образы строфы из «Представления» Лосев комментирует как «карикатуру на новообращенных изуверов, подменяющих веру ритуалом, национальным чванством и ксенофобией» .

Эти строчки, как и поэма в целом, будучи одним из самых труднопереводимых текстов Бродского , окружены ореолом непонимания не только в иноязычной среде. Так, современный исследователь, относя Бродского, наряду с Г. Ивановым, к «метафизикам отчаяния», трактует строки как проявление «нечувствия истории своего отечества» и «незнания глубочайшей духовной культуры от отцов Церкви до русского религиозного возрождения» .

На наш взгляд, все с точностью до наоборот: фрагмент поэмы, будучи текстом повышенной семантической плотности, является и глубоко христианским по своему духу, и поэтическим прозрением серьезного богословского уровня, и профетическим текстом (вспомним, как Бродский ценил в поэте интуицию и пророческий дар). Вместе с тем фрагмент отсылает нас к многочисленным художественным и философским текстам XIX–XX веков, выстраивая ту непрерывность культурного опыта, о которой поэт говорил в Нобелевской речи.

Попробуем понять, какое явление, какая реальность становится предметом изображения. Принято считать, что это первомайский парад как некая фантасмагория. Т. Кэмпбелл в своем комментарии разделяет два значения слова «представление», но на самом деле они переплетаются, обыгрываются оба и взаимодействуют: поэма дает нам представление о советской действительности и политической реальности как некоем театральном спектакле, разыгранном пустотой и деятелями пустоты. Спектакль начинается с уничтожения человеческого лица и вытеснения подлинной человеческой реальности: «знак допроса вместо тела», «вместо мозга - запятая». И уже в самом начале поэмы возникает смысловая игра со словами «личность», «гражданин», «представитель населенья». Это мир недочеловеков и недоличностей, где человек в конце концов редуцируется до обладателя удостоверения («гражданин, достающий из штанин») или «представителя населенья». О недочеловеческом характере изображаемого мира будет заявлено уже в первых строчках поэмы: «Председатель Совнаркома, Наркомпроса, Мининдела!». Это мир, где нет имен, а следовательно, уникальных личностей. Есть только указания должностей, которые, по всей видимости, может занять любой независимо от своих личных качеств. Это почти как Значительное лицо в «Шинели» Гоголя, тоже, кстати, лишенное имени, или пишущий пиджак чиновника в «Мастере и Маргарите» М. Булгакова.

Именно в этом контексте появляется и «некто православный», произносящий свой монолог, в котором раскрывает свою претензию на первенство, «тоску по государю», агрессию по отношению к людям иной мысли (видимо, неверующим) и ненависть к западной мысли. Требует комментария само именования героя «некто православный», где слово «православный» - прилагательное, а существительное все же не слово «христианин», а неопределенно-личное местоимение «некто». С точки зрения христианства (с этим согласятся представители всех конфессий и деноминаций), подлинно верующий не может быть «некто», это всегда «кто». Кроме того, подлинно православный не может претендовать на первенство, союз с земной властью, тем более такой античеловечной, какая изображена в поэме.

И в то же время Бродский с его глубинным чувством языка, отличающим, по его мнению, истинного поэта, очень точен: «некто православный». Что же это за персонаж? На наш взгляд, Бродский, помещающий такого персонажа в галерею недочеловеков и нелюдей, оказывается среди тех, кто следует евангельскому призыву различать духов, бодрствовать и трезвиться (Мф. 24: 4–8), отличать настоящее от подделок. Он видит в таком персонаже скорее самозванца и прельстителя, чем настоящего христианина.

Образ «некоего православного» можно понять и как один из апокалиптических символов. Этот «персонаж» получает возможность воплощения, «вхождения» в социальную реальность именно в контексте утраты чувства подлинного. В связи с этим вспоминаются пророческие книги Исайи: «Горе тем, которые зло называют добром, и добро - злом, тьму почитают светом, и свет - тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое - горьким!» (Ис. 5: 20).

Возможно, Бродский действительно не знал святоотеческой традиции, но всегда ли обязательно такое знание? Не видим ли мы, как часто такое «знание» оборачивается начетничеством? Не гораздо ли важнее точность интуиции и угадывания смысла? Например, в святоотеческой литературе нередки высказывания о гордеце, которого отличают «громкий голос, гордая речь, строптивый с горечью ответ, гордая и подвижная походка, неудержимая говорливость». Бродский близок к этому пониманию.

Русская литература и философия знает свои образы самозванцев, лжепророков и разного рода антихристов. В частности, в качестве одного из истоков «некоего православного» можно назвать «Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории» В.С. Соловьева. Один из участников разговора, г[-н] Z говорит о конце всемирной истории так: «Несомненно, что то антихристианство, которое по библейскому воззрению - и ветхозаветному, и новозаветному - обозначает собой последний акт исторической трагедии, что оно будет не простое неверие, или отрицание христианства, или материализм и тому подобное, а что это будет религиозное самозванство , когда имя Христово присвоят себе такие силы в человечестве, которые на деле и по существу чужды и прямо враждебны Христу и Духу Его» .

К числу важнейших литературных источников образа Бродского можно отнести роман Ф.М. Достоевского «Бесы» и, в частности, проект нигилиста Петруши Верховенского сделать духовно омертвевшего Ставрогина с его «каменной маской вместо лица» религиозным лидером русского народа, то ли Иваном-Царевичем (не отсюда ли Жар-птица?), то ли русским аналогом римского первосвященника: «Папа будет на Западе, а у нас будете вы!»

Выстраивая преемственность образов поэмы Бродского с демонологией русской литературы, нельзя не вспомнить «чью-то тень без лица и названья», мелькающую на карнавале ряженых гостей из 1913 года в «Поэме без героя» А. Ахматовой. Те же неопределенность, отсутствие лица и имени, хаос, путаница.

Строфа из поэмы Бродского «Представление» отсылает нас и к западноевропейским и американским философским текстам XX века, демонстрируя верность поэта всемирной отзывчивости и общечеловеческому характеру вершин русской культуры. Первая философская ассоциация, возникающая в связи с этим образом, - Das Man М. Хайдеггера, понятие, введенное философом в «Бытии и времени» (1927) и означающее неподлинность, анонимность, безликость, человека, желающего стать как все и перестающего быть самим собой.

Интуиция Бродского обнаруживает также близость к идеям ученицы Хайдеггера Ханны Арендт, которая писала в своей книге «О насилии»: «И в военном, и в революционном действии исчезающая ценность - индивидуализм; вовлеченность в группу - требование проявить какое-то действие, которое оборвет его связи с добропорядочным обществом» .

Арендт принадлежат также замечательные рассуждения об образе парии, созданном еврейскими поэтами и писателями (от Шлемиля Генриха Гейне до «человека доброй воли» Кафки). Этот образ содержит «новую идею человека» - «человек как самодержец в царстве духа», составляющую «скрытую традицию» европейской культуры . В результате возникает перевертыш: «Шлемилем становится уже не пария, презираемый обществом, а живущие в жесткой иерархии. Поскольку то, чем их щедро наделила природа, они променяли на идолов общественных благ» . Не является ли и Бродский с его нелюбовью к разного рода групповой общности и идентичности, называвший себя «христианином-заочником», одним из последователей этой скрытой традиции? И любопытную параллель к позиции христианина-заочника и критике поддельного христианства можно усмотреть в стихотворении Наума Коржавина «Последний язычник. Письмо из VI века в XX» с его критикой упрощенных «подчищенных истин» и сознанием своей большей близости ко Христу.

Говоря о западноевропейских параллелях, нельзя забыть одну из любимых книг Бродского - «Открытое общество и его враги» К. Поппера и содержащуюся в ней критику тоталитарных тенденций в европейской философии, начиная с «наилучшего государства» Платона, которое на самом деле было реконструкцией «древних форм племенной жизни», исключавшей литературу и поэзию . И мечты «некоего православного» у Бродского подчеркнуто архаичны: «жар-птица», «тоска по государю», «скоро Игорь возвратится…».

Итак, глубинное содержание интересующего нас фрагмента поэмы Бродского - восстановление представления о подлинной личности в условиях идеократии, политического зла и порожденного им массового сознания с его презрением к искусству. От поэмы «Представление» тянутся нити к эссе поэта Less than One («Меньше единицы»): «Жил-был когда-то мальчик. Он жил в самой несправедливой стране на свете. Ею правили существа, которых по всем человеческим меркам следовало признать выродками. Чего, однако, не произошло».

Тем не менее, это содержание все еще не для всех очевидно. И дело, как нам кажется, вовсе не в усложненности поэтического языка Бродского. Так, например, Вяч. Ив. Иванов в своей публицистике периода Первой мировой войны предупреждал об опасности истощения онтологического чувства личности, «духовного обезличения» . Причиной своеобразной глухоты к «вести» Бродского о реальности личности можно назвать и отсутствие в России теологии культуры. Что-то близкое к такой теологии находим в суждениях Сергея Фуделя и отца Александра Шмемана, но они высказывались в пространстве маргинальных жанров (письмо, дневник). Не было и возможности широкого обсуждения этих идей. В частности, Сергей Фудель писал: «Человеку в искусстве могут посылаться какие-то откровения божественной правды. Больше того, надо честно признать, что, благодаря великому оскудению религиозной жизни, слова и художественные образы некоторых писателей - ну, скажем, Тютчева, Лермонтова, Лескова. Пастернака или Экзюпери, как бы возмещают это оскудение» .

Таким правдивым словом и подлинным богословием и дышит знаменитая поэма Бродского и строфа о «некоем православном». Тоталитарные идеологии пытались уничтожить, подавить личность, однако сделать это, как показывает независимая русская литература, невозможно: подлинная личность, ее слово и культура - это особая реальность, уходящая в бесконечность. Наша задача - адекватно прочитать эти тексты, чтобы такое чтение стало событием жизни и чтобы, в частности, однажды не проснуться в страшной реальности «Москвы-2042» В. Войновича, под опекой какого-нибудь отца Звездония, еще одного воплощения «некоего православного».

Литература

1. Делл`Аста А. В борьбе за реальность. Киев: ДУХ I LIТЕРА, 2012.

2. Лосев Л. Иосиф Бродский. Опыт литературной биографии. М.: Молодая гвардия, 2011.

3. Кэмпбелл Т. Трудности перевода стихотворения Иосифа Бродского «Представление» с русского на английский // [Электронный ресурс.] URL: http://www.vavilon.ru/metatext/mj53/campbell3.html (дата обращения 24.05.2015).

4. Закуренко А. Возвращение к смыслам. Старые и новые образы в культуре: опыт глубинного прочтения. М.: Изд-во ББИ, 2014.